Вчера в православной церкви читался знаменитый отрывок из послания апостола Павла к Римлянам о подчинении властям. Это одно из немногих мест, первые фразы которого известны почти каждому, кто хоть как-то интересовался христианством:

«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение». (Римлянам 13:1-2)

Для кого-то эти слова оправдание, для кого-то смущение, а для противников христианства - повод для злорадства. Ведь это так хорошо ложится на самую примитивную атеистическую версию, что христианство это религия для рабов, создана для того, чтоб они были покорны и не бунтовали. Конечно, многим современным христианам не хотелось бы слышать такие слова, но «объехать» их ну никак невозможно. Нельзя их причислить к «частному богословскому мнению», потому что статус текста «богодухновенный», то есть от Самого Бога. Дальше - больше:

«Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести». (Римлянам 13:3-5)

Да о той ли вообще власти говорит апостол Павел? Нам ли не знать, какие бывают власти, какие «Божьи слуги» - едва ли не большинство начальствующих. И уж точно далеко не всегда, делая добро, получишь от власти похвалу.

И вот тогда некоторые комментаторы, пытаясь подсластить эту горькую пилюлю, кидаются во все тяжкие, дабы как-то «истолковать» вполне однозначные и конкретные наставления апостола. Особенно излюбленным стало перетолковывание фразы «нет власти не от Бога». Дескать, это плохой перевод, и на самом деле это значит, что не власть та, что не от Бога. Соответственно, если некий тиран «не от Бога», то он не власть. Рад бы был поверить, однако в общем контексте слов это никак не умещается, уже следующие слова «существующие же власти от Бога установлены» не оставляют никаких сомнений: ясно, что речь идет не о каких-то добрых пожеланиях власти «быть от Бога», налицо простая констатация - любые власти «от Бога» по самому факту их существования. Точно так же нельзя признать резонными «толкования», что слова «всякая власть от Бога» обращены, в первую очередь, к власть имущему, чтобы он знал, что Бог дал ему власть, но Он же может эту власть и отнять, и всякий властитель должен бояться Бога, зная, что наличие или отсутствие власти в его руках - это Воля Божия. Просто по тексту мы видим, что вовсе не к властям обращены слова апостола, а напротив - к тем, кто должен быть покорным властям. Да и в каких таких властях во времена апостола Павла особо были представлены христиане?

Признаемся, все эти потуги всего лишь от желания, чтобы все слова из Библии «льстили бы слуху» (2Тим 4:3). Но надо иметь мужество принять их как они есть, не лукавя перед собой. И признать, что при всем «здравом учении» апостола Павла в целом, есть у него, как говаривал апостол Петр, и нечто «неудобовразумительное» (2 Пет 3:16). Нельзя же, например, всерьез считать словами «от Бога» пространные рассуждения апостола о покрытии головы в 1 Кор. 11. Богодухновенность не может касаться каждой фразы, буквы и закорючки, она прослеживается в общем духе учения как магистральное направление, мейнстрим в бурлящем круговороте человеческого по своей природе выражения. И именно этот общий дух учения и противится принять слова апостола Павла как буквальную и непогрешимую истину на все времена. Да, все это апостол Павел сказал не просто так, и это имело значение большое, но все же преходящее для определенной эпохи в развитии христианства.

Что послужило поводом для таких слов, хорошо поясняет блаж. Августин:

«Когда Павел говорит: Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, то совершенно правильно он предупреждает тех, кто кичится тем, что призван Господом к свободе и стал христианином, и потому полагает, что в этой жизни он не обязан служить в принадлежащем ему статусе и подчиняться вышестоящим властям, которым вверено на время управление вещами временными. Но поскольку мы состоим из души и тела, и покуда живем этой временной жизнью и пользуемся временными вещами для потребностей этой жизни, то нам следует покоряться властям в той части, которая к этой жизни относится».

Короче говоря, именно свободолюбивый характер христианства, которое призывает к свободе и полагает себя подданными только одного Истинного Царя, который на Небе, естественно породил анархические тенденции, когда земные установления и власти не ставятся ни во что. Как ни странно, такое проскальзывает на бытовом уровне и сейчас. Когда, например, старец «благословляет» бесплатно ехать в метро, или батюшка за рулем не считает грехом нарушение правил движения, а то и отсутствие самих прав на вождение. Мы же выше всего этого. Да и обычная в ведении епархиальных дел юридическая неразборчивость, возможно, пусть и извращенно, но где-то из того же корня. Мы ж «от Бога», а этот мир «во зле лежит». Ну, есть к них там свои «правила игры», но это не для нас, «просвещенных».

Видимо, в свое время такое анархическое отношение к земным порядкам и властям приобрело такой размах и опасность, что апостолу Павлу и пришлось перегнуть палку в обратную сторону. Он же не думал, что это все будут штудировать в веках и тысячелетиях и примеривать к совершенно к другой ситуации.

Однако, в том же поучении апостол Павел положил и границы этой покорности властям. Этот, быть может, более существенный смысл отчетливо подается в дальнейших фразах, что для многих, из-за чрезмерного внимания на шокирующие первые предложния, ускользает от внимания.

«Итак, отдавайте всякому должное: кому по́дать — по́дать; кому оброк — оброк; кому страх — страх; кому честь — честь.

Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: «не прелюбодействуй», «не убивай», «не кради», «не лжесвидетельствуй», «не пожелай чужого» и все другие заключаются в сем слове: «люби ближнего твоего, как самого себя». Любовь не делает ближнему зла; итак, любовь есть исполнение закона». (Римлянам 13:7-10)

«Не оставайтесь должными никому ничем…» Попросту говоря, отдайте долг, и пусть они от вас отвяжутся. Но кроме чего? «Кроме взаимной любви». Любовь как высшее исполнение высшего Закона это нечто превосходящее земную законность. Это именно то Царство, где господствует Истинный Царь. И об этом тоже говорит блаж. Августин:

«А власти - это люди, которые с определенным авторитетом управляют делами человеческими. В той же части, что относится к нашей вере в Бога и призванию в Царство Его, мы не должны подчиняться никому, кто желает преодолеть в нас то, что Бог удостоил нас обрести к жизни вечной. А если кто считает, что если он христианин, то не должен платить налоги или подати или оказывать должное почтение властям, заботящимся об этих предметах, то он находится в великом заблуждении. Подобным же образом, если кто думает, что должен подчиняться до такой степени, что начальствующий над ним в делах людских имеет авторитет и в вопросах веры, то впадает в еще большую ошибку. Следует соблюдать меру, которую Сам Господь установил: отдавать кесарю кесарево, а Богу - Богово (Мф. 22:21). И хотя мы призваны в такое Царство, где не будет власти мира сего, на пути к нему, пока еще не достигнуто состояние, когда всякое начальство и всякая власть отменены будут, давайте справляться с нашими условиями ради порядка в людских делах, ничего не делая притворно и покоряясь в этом не людям, а Богу, Который повелевает нам так поступать».

Все понятно, и нечего добавить. Одна крайность - презрение к земной законности, другая - возводящая покорность земной власти к уровню любви, вплоть до обожествления этой власти, до идолопоклонничества. Что мы, собственно, и нередко наблюдаем.

И что еще важно. «Вопросы веры», которые выше человеческих установлений. Мы часто «на автомате» считаем это чем-то «неотмирным», что «внутренним и духовным», вроде правильного вычитывания символа веры. Тогда как это сущностная основа всей жизни, до тех же житейских мелочей. И даже в мелочах христианин должен уметь проводить грань допустимого, в том числе и грань делегирования полномочий земной власти. Он сам должен это делать, а не власть за него. И эта грань может заходить дальше, в сферу, которую власть считает своей прерогативой. Если, например, власть объявляет своим законом - атеизм, мы же не считаем веру в Бога, христианскую миссию той непокорностью властям, от которой предостерегал Павел. Это наше законное право. Есть у человека и другие права, которые имеют не всегда очевидные, но христианские корни. И отстаивание этих прав - все те же «вопросы веры». И хотя на них покушается «кесарь», отдавать их ему нельзя - это Богово.

(с) Alexander Shramko